|
Когда я училась в начальных классах, то четко уже понимала, кем стану по окончании школы. Нет, не нефтяником, кем было две трети населения тогда еще только зарождавшегося Усинска. Не учителем, о чем мечтали все девочки во дворе. И уж тем более не пиарщиком, коим являюсь сегодня (тогда и слово-то это могло показаться матерным). Кондитером. Почему-то мои родители слишком серьезно отнеслись к «судьбоносному» решению их неразумного чада и принялись наперебой, с трибуны в виде кухонного стола, читать мне обширные лекции о вреде подобной работы для фигуры (оптовые продажи запчастей для скутеров), прочили мне пожизненное раннее пробуждение и обязательно перетаскивание огромных кастрюль в течение всех трудовых будней.
Мама была в этом уверена со слов своей мифической подруги, столь же мифической дочери которой профессия кондитера уже опостылела. Менее категоричными в своих наставлениях мама и папа были, даже когда «будущий кондитер», устроив вселенский рев, решила поменять мальчишеское имя Женя на какое-нибудь более девчачье (помните, было время, когда в основу дворовых шуток ложилось такое простое имя, а не, например, Сигизмунд). В общем, ничто не могло меня отвлечь от уверенного шествия к мечте. И я настырно, даже зимой, по пути из школы делала круг, заходила в кулинарию и надолго прилипала к витрине.
За ее замусоленным мутным стеклом красовались присыпанные сахарной пудрой эклеры, песочные корзиночки с грибками на подтаявших ножках, мокрые квадраты бисквитов с яркими лоснящимися масляными розочками. Грузные дамы в белых колпаках за прилавком казались мне небожителями, и я мечтала, что скоро смогу, как они, выдавливать на рыхлый торт из большого кондитерского кулька жирный крем.
|